Двугорбый поэт
«Чюр руин риинг рейнар риип зонзес соо, ринг райвер риип крайруф зеест цзяо сии», - автор этих чудных строк когда-то проживал в Новгороде.
Все хорошо знают, что Велимир Хлебников провозгласил себя Председателем Земного Шара. Но мало кто знает, что после его смерти у земного шара появился новый председатель. Звали этого человека Александр Туфанов.
Дело №22
... В архиве НовГУ мне выдали серую папку - личное дело сотрудника Новгородского учительского института под номером 22. За номером-палиндромом - справки, приказы. И - анкета. «На вопросы отвечать ясно, чётко и коротко. Писать разборчиво». Итак.
Туфанов Александр Васильевич. Родился в 1877 году. Из архангельских крестьян. Окончил учительскую семинарию в Тотьме в 1897 году и учительский институт в Петербурге в 1900. На вопрос о профессии отвечает: литератор и педагог, добавляет: «жил всегда на зарплату». В 1902 году привлекался за нелегальную литературу, в 1906-07 отсидел три месяца за организацию собрания без разрешения полиции. До революции, в основном, работал в газетах и журналах. Также обучал детей в школе глухонемых. Среди неопубликованных работ называет исследование о значении и месте цезуры в пятистопном ямбе на примерах из драм Шекспира и Пушкина.
Стихи Туфанов стал публиковать поздно, всё больше в провинциальных газетах. Вскоре он увлёкся словотворчеством в духе Хлебникова и других крайних футуристов, которые стремились шагнуть «за ум», освободив слова от привычного смысла. Тогда кругом много спорили, может ли «дыр бул щил» считатьяся поэзией.
Тайна ордена
В своей автобиографии и в этой анкете Туфанов старательно обходит обстоятельства своей жизни в 1918-1920 годах. И не зря. Об этих обстоятельствах рассказал недавно исследователь Андрей Крусанов. В мае 1918 года Александр Туфанов с младшим братом Николаем, военным врачом, побывавшим на фронтах мировой войны, выехали из Петрограда в Архангельскую губернию, в родные места. Вскоре интервенты ликвидировали на Севере советы, и здесь была провозглашена Северная область со своим правительством. Николай Туфанов записался в Славяно-Британский легион, созданный для борьбы с большевиками. Поэт Александр на фронт не попал по инвалидности: был горбат от рождения.
22 февраля 1919 года капитан Николай Туфанов был убит во время разведки - нашли его раздетое до исподнего тело. Его брата вызвали в английский штаб и вручили орден «D.S.O.», которым убитого доктора наградили посмертно. Объяснили, что в буквах зашифровано название ордена: «За выдающиеся заслуги».
После гибели брата Туфанов поступил в отдел пропаганды при правительстве Северной области. В правительственном «Вестнике» стал печатать агитационные статьи и стихи. Тут обходился без экспериментов, сочинял вирши вроде:
Просил пощады при расстреле
Пленённый коммунист,
А мы, стреляя, песни пели
Под пулемётный свист.
Или ещё вот - на манер частушки:
Не робейте бабы, скоро,
Скоро Котлас мы возьмём,
Коммунаров всех с угоров
Покидаем и запьём.
В общем, прямо по Зощенко: надо было бы после таких стихов поэту бить морду.
Белые на Севере проиграли. Туфанов поработал в советских учреждениях в Екатеринбурге и в костромском Галиче. В 1921 году перебрался в Петроград, был заведующим школой, заведовал корректорской в издательстве «Прибой», считался, кстати, одним из лучших в Петрограде корректоров.
Заумники и ушкуйники
В 1924 году выпустил книгу «К зауми». Себя тогда же провозгласил «Председателем Земного Шара Зауми» на место умершего Хлебникова и открыл двадцать законов о звуковых лучах, из которых составил «Конституцию Государства Времени». Слова в стихах заменил сочетаниями фонем, соединяя русские фонемы с английскими.
Печатал стихи вроде:
Чюр руин риинг рейнар риип зонзес соо,
Ринг райвер риип крайруф зеест цзяо сии.
Типографские наборщики матерились. Туфанов писал: «Человечеству отныне открывается путь к созданию особого птичьего пения при членораздельных звуках. Из фонем, красок, линий, тонов, шумов и движений мы создадим музыку, непонятную в смысле пространственных восприятий, но богатую миром ощущений». Поэты, по его словам, отныне должны стать композиторами и создавать фоническую музыку.
В 1925 году Туфанов основал в Ленинграде «Орден заумников D.S.O.» (!) Объявил, что D.S.O. - значение заумное: при ослаблении вещественных преград (D) лучевое устремление (S) в века при расширенном восприятии пространства и времени (O). В эту группу входили Даниил Хармс, Введенский и другие. Годом позже «Орден» переименовали в «Левый фланг», а затем Туфанов (после ссоры с Введенским) из группировки вышел, а она вскоре переименовалась в ОБЭРИУ, ставшее знаменитым.
Туфанов продолжил деятельность один. Издал своё главное произведение - поэму «Ушкуйники» о борьбе Новгорода Великого с Москвой в XV веке:
Ново-града вольница,
Буйная застольница,
Коли власть не ко двору,
Выйдем с кличем: «К топору!»
Тогда же писал о себе в автобиографии: «Родился в эпоху расцвета Великого Новгорода в XV столетии во время разбойных походов... на ушкуях».
Поэт горбат
Выступал на литературных вечерах. Сохранились воспоминания об одном из них, весной 1929 года в Троицком театре. Вечер был шумно озаглавлен в афишах «Нахлебники Хлебникова». С докладом выступил поэт Альвек, «жгучий брюнет с глазами гипнотизёра». Суть его доклада сводилась к тому, что Асеев, Сельвинский, Хармс, а в особенности Маяковский воруют стихи у Хлебникова. После доклада Альвек объявил выступление Председателя Земного Шара Александра Туфанова.
«Из-за кулис вышел Александр Туфанов, и вздох удивления прошелестел по залу. Перед нами появился маленький горбун, два горба - спереди и сзади… Рядом с ним встала женщина с распущенными волосами, в сарафане и расшитом жемчугом кокошнике. Она тоже держала гармонь…
- Мы с женой, Марией Валентиновной, исполним мои стихи, - неожиданно высоким голосом начал Туфанов.
И вот под аккомпанемент двух гармоник они запели на манер русских северных сказателей его стихи».
После этого снова выступал Альвек. Первой строчкой в его стихотворении было:
Я в каждой б... души не чаю...
В зале началось что-то невообразимое. Альвек поднял руку, требуя тишины, и провозгласил:
Я в каждой б... души не чаю...
Когда он это прочёл в третий раз, из зала полезли на сцену его бить. Альвек обозвал всех недоносками, убежал за кулисы и скрылся на заранее приготовленном извозчике (а ведь позже этот самый Альвек написал романс «Утомлённое солнце»).
В Новгороде
Но вскоре шутки кончились. В 1931 году Туфанова арестовали. На допросе в ОГПУ Туфанов показал по поводу своих «Ушкуйников», что «вся поэма, написанная методами и приёмами поэтической зауми, переключает современную советскую действительность на XV век, на эпоху борьбы Вольного Новгорода с Москвой, причём под дружиной «новгородских ушкуйников» мною подразумевается белая армия, а под Москвою XV века - Красная Москва, Москва Ленина и большевиков».
Хорошо ещё, что про его архангельские художества не узнали. Туфанову дали 5 лет концлагеря. Отбывал в Темниковском лагере в Мордовии, работал в лагерной газете. В 1933 году его выпустили досрочно. Поселился в Орле, делал переводы Шекспира для издательства «Academia». В 1936 году переехал в Новгород.
Из личного дела узнаём, что Туфановы поселились в доме №2 по Знаменскому переулку (сразу за Знаменским собором) у хозяина Игнатьева. Мария Валентиновна устроилась на работу учительницей в среднюю школу. 15 февраля 1937 года его самого приняли на работу в Новгородский учительский институт, лаборантом кафедры педагогики. В мае он стал преподавать русский язык на курсах для поступающих в вуз. Но, очевидно, его отношения с директором института Кименом не сложились. В ноябре 1937 года Туфанова уволили. Как заявил на комиссии курсант товарищ Чибисов: «Тов. Туфанов не может нам преподавать русский язык. Он увлекается историей каждого слова, а основных, самых простых, не даёт». Заведующий курсами товарищ Третьяков указал, что «К обязанностям лаборанта тов. Туфанов относится халатно, поручения зав. кабинетом и учебной части не выполняются. Например, поручение снять в кабинете портрет Бубнова, Туфановым было не выполнено в течение 3-х дней». (Бубнов – нарком образования, арестованный в 1937 году).
Тогда же уволили ещё двух преподавателей - Левендаля и Болотинова. Как указывал директор Кимен, биолог и химик Болотинов «приводил политически сомнительные сравнения, например, лейкоцитов с органами НКВД».
Уволенные обратились в суд. В феврале 1938 года кассационная коллегия Ленинградского областного суда постановила вернуть Туфанова на работу. Кимен же вскоре был арестован.
Из дела узнаём, что Туфанов просил наркомат о переводе в другой институт: «В Новгородском учительском институте нет внимания к человеку и его запросам», ходатайствовал о снятии с него судимости, упирая на то, что был осужден при руководстве органами врага народа Ягоды. Ещё узнаём, что он оформил инвалидность в новгородском собесе, поступил в аспирантуру ЛГУ, ездил сдавать экзамены на кандидатский минимум, готовил к защите диссертацию по древнерусской литературе. Последние документы в личном деле относятся к концу 1940 года. Как закончилась работа Туфанова в Новгородском институте не ясно.
Эпилог
В начале войны органы подметали всех подозрительных. Арестованный Хармс симулировал сумасшествие и умер от голода в психиатрическом отделении «Крестов». Введенский скончался от дизентерии в тюремном вагоне, ползущем из Харькова в Казань. Видимо, в этот поток попал и Туфанов. Его вдова рассказала обэриуту Бахтереву, что с началом войны Туфанов был выслан в костромской Галич (где ему в начале двадцатых уже приходилось жить) и здесь в 1941 году умер от дистрофии на ступеньках районной столовой.
Авторские палиндромы очень ценятся. Туфанов когда-то придумал такой палиндром: «Узорно лил он розу».
Источник: Ваши Новости
