Правнук гениального изобретателя Пётр Термен: «Музыка Рахманинова очень хорошо ложится на терменвокс»
Недавно в Великом Новгороде состоялась лекция-концерт Петра Термена, внука изобретателя Льва Термена, созданный которым музыкальный инструмент терменвокс стал родоначальником электронной музыки. Терменвокс уникален тем, что играют на нём без прикосновений.
Перед выступлением Пётр пообщался с «Вашими новостями». А направление нашему разговору задала афиша театра «Малый», которую музыкант заметил на стене офиса организатора концерта - Бюро приключений «53 тура». Его внимание привлекла фамилия Бродского рядом с информацией о спектакле «Баллада о маленьком буксире». К творчеству этого поэта Пётр неравнодушен, а я неравнодушна и к Бродскому, и к «Малому», так что наше еще не начавшееся интервью мгновенно превратилось в увлекательную беседу.
Кстати, Пётр - не только читатель, но и сам пишет стихи. Перед встречей я нашла его страницу на Стихи.ру и… зачиталась. Это интересная и глубокая поэзия. Правда, пишет Пётр не часто, бывает, что на свет появляется всего несколько стихотворений в год. Чувствуется в его творчестве и влияние Бродского.
- Я достаточно давно ходил в литературную студию, где мы, в том числе, занимались и литературоведческими историями, – рассказывает мой собеседник. - Там я писал работу как раз по Бродскому, стихи которого только начали издавать в «Азбуке». Это было очень интересным и полезным опытом. Особенно я люблю раннее творчество Иосифа Александровича.
- Если честно, как только я узнала о вашем приезде, то собиралась начать интервью с разговора о группе «Сплин», ведь именно благодаря ей я в свое время узнала о терменвоксе. Он звучал и на концертах в Новгороде. Но потом я прочитала ваши интервью и почувствовала, что Вы не очень одобряете, когда терменвокс на концертах – не в центре внимания…
- На самом деле я очень позитивно отношусь к группе «Сплин». В определенном возрасте она мне очень нравилась, да и до сих пор нравятся некоторые их вещи. Но я был шокирован, когда узнал, что они используют терменвокс. Кстати, у них ещё есть 3-4 байки, которые они рассказывают на концертах. Не могу сказать, что я в восторге от всего этого. Объясню, почему. Это история музыкантов, работающих не в классических, а в популярных жанрах, с большими аудиториями. Их интересует терменвокс, но у них нет времени и возможности учиться, и в итоге они его используют как шумовой.
Эта традиция выросла из кино, где терменвокс стали использовать для создания страшных звуков – это были именно эффекты, а не музыка. И рок-культура, которая впитывала в себя всё, и блюзовые течения, и джазовые, классические элементы, впитала в себя и это. Многие стали использовать терменвокс, как яркую краску.
Главными «пропагандистами» шумового терменвокса на больших сценах стали, конечно же, Led Zeppelin. Сегодня использует его на концертах и Стинг.
Кстати, характерная история – Portishead, одни из основателей трип-хопа, купили терменвокс, но не сумели играть на нём музыку, стали эмулировать его с помощью синтезатора, а сам инструмент продали на аукционе. Но, надо сказать, что все они, включая группу «Сплин» и Эдмунда Шклярского, чувствуют в терменвоксе очень большой эмоциональный потенциал.
В принципе, «Лед Зеппелин» используют терменвокс как очень драйвовый инструмент, который может конкурировать по ощущению сумасшедшего драйва с электрогитарой. Это довольно ценно. Они чувствуют, что это живой инструмент.
- А на концертах «Сплина» появление терменвокса это ещё и элемент волшебства, чуда…
- Да, многие используют его и визуально, как такую фишку на концерте, чтобы встряхнуть аудиторию.
- Но согласитесь, что рок-музыканты таким образом пробуждают интерес своих поклонников к терменвоксу. Люди заинтересуются, потом почитают, послушают и узнают о возможностях этого инструмента.
- С одной стороны, да. Но, с другой стороны, очень часто получается так: человек приходит на концерт Стинга или Лед Зеппелин и действительно открывает для себя терменвокс, но с очень специфической стороны. Это всё равно, как если бы ребёнок узнал о скрипке впервые, когда по ней просто колотили бы смычком. Это часто играет против терменвокса.
Та же история с Жан Мишель Жарром…
- Кстати, я видела в сети Вашу с ним совместную фотографию. Расскажите о впечатлениях от той встречи.
- Да, у нас была с ним небольшая встреча. Он очень обаятельный, позитивный, энергетичный человек, из породы тех людей, одно лишь присутствие которых уже вдохновляет, потому что ты чувствуешь, что человек очень сильно заряжен и живет тем, что делает.
Он тогда был очень уставшим после нескольких выступлений, но, тем не менее, это была приятная встреча. Жан Мишель Жарр входит в число людей, которые хотят использовать терменвокс очень музыкально, но, в тоже время, им не хватает каких-то технических моментов.
- Проще говоря – надо учиться играть…
- В общем, да. Поэтому в его альбомах, например, в «Кислороде», терменвокс эмулирован на синтезаторе. Но на концертах он уже играет сам.
- Знаю, что Вы играете на терменвоксе произведения Сергея Рахманинова. Новгород – рахманировский город, так что не могу не спросить о Вашем отношении к творчеству этого композитора.
- Что касается репертуара, который хорошо ложится на терменвокс, то Рахманинов - один из самых моих любимых композиторов в принципе. Это и его вокальные произведения, и фортепианные, и симфонические вещи. Кстати, Рахманинов ведь стал одним из первых слушателей, которые познакомились с терменвоксом! Он присутствовал на первой презентации терменвокса Львом Сергеевичем в Америке в 1927 году.
Тогда в Нью-Йорке у него был большой концерт в Карнеги-холле. А перед ним состоялся закрытый показ в отеле «The Plaza» для бомонда. Там были и Фриц Крейслер, и Артуро Тосканини, и Бруно Вальтер, и другие выдающиеся музыканты того времени, а также руководители концертных площадок, финансисты, политики… Говорят, даже Эйзенхауэр присутствовал, который в дальнейшем стал президентом.
Был среди слушателей и Сергей Васильевич Рахманинов. Как писали американские газеты, после концерта он подошёл ко Льву Термену и обнял его.
Неудивительно, что произведения Рахманинова довольно быстро вошли в репертуар Льва Сергеевича и стали классическим репертуаром для терменвокса. «Вокализ» Рахманинова и романс «Не пой, красавица, при мне» Лев Сергеевич играл до конца жизни. Конечно же, я тоже их исполняю, как и романс «Здесь хорошо», который тоже прозвучит на новгородском концерте.
- Вы ведь ещё играете рахманиновский «Восточный танец».
- Да, прежде «Восточный танец» не исполнялся на терменвоксе, но однажды я увидел его, просматривая произведения Рахманинова. Он мне очень понравился, и я включил его в репертуар.
- В прошлом году Вы были на гастролях в Японии. Очень интересно, как терменвокс воспринимает японская публика.
- В Японии у нас были совместные гастроли с моей бабушкой Натальей Львовной Термен и руководителем японской школы терменвокса Масами Такеучи, создавшим японскую терменвокс-культуру. Это уникальный случай, когда у человека получилось создать целое направление, причём оно проросло в глобальные масштабы. В Японии тысячи людей играют на упрощенных моделях терменвоксов.
Конечно, с точки зрения русского слушателя это эпатирующая версия, поскольку такой терменвокс заключен в корпус русской матрешки. На матремине играют сидя, за счёт этого исполнителю проще. И там нет управления громкостью. В Японии есть целые ансамбли по 200, 300 человек, которые играют одновременно. Они вошли в Книгу рекордов Гиннеса как самый большой оркестр терменвоксов.
Мне нравится, что все, кто занимается терменвоксом в Японии, относятся к нему именно как к музыкальному инструменту, а не как к спецэффекту, как это было в Америке и потом, к сожалению, переросло в Европу.
В 90-ые годы такое отношение, к сожалению, проникло и в Россию, и все тоже стали шуметь и воспринимать терменвокс, как некую штуку, на которой можно пошуметь и даже что-то сыграть, но это уже из разряда фокусов.
Именно эта ситуация и такое отношение и привели меня к тому, чтобы заниматься пропагандой адекватного восприятия этого инструмента. Не могу сказать, что меня интересует пропаганда любой ценой. Нет. Меня интересует создание вполне конкретного образа, который подкрепляется определенными историческими моментами и определенными возможностями инструмента.
- И японцы это чувствуют и понимают?
- У японцев несколько другой подход, с который я не могу вполне согласиться. Они не совсем подчерпнули некоторые технические моменты игры, но зато развили это максимально в музыкальном ключе. Но вы спрашивали, как нас принимала японская публика. Там было много подготовленных людей, но был интересен такой момент - японцы более спокойные, выдержанные, а Наталья Львовна - очень эмоциональный исполнитель, даже гиперэмоциональный. Я тоже не могу сказать, что сильно спокойный.
- Но на фотографиях и видео Вы такой серьезный, сосредоточенный. Для меня полная неожиданность, что Вы в жизни совсем другой.
- Это особенность терменвокса. Для игры на нём нужно очень сосредоточиться. Нужен очень сильный контроль движений тела, дыхания, ведь любое движение сразу превратится в звук.
Вот, кстати, интересный момент: когда человек играет на другом инструменте, например, фортепиано или гитаре, то хорошо, если он играет музыку, а все остальное вокруг – неважно. В музыке он выражает себя. Есть еще понятие сценичности. Часто пианисту нужно достать из себя эмоции, которых в нём, может быть, почти нет, и ему надо сыграть их лицом, мимикой. И иногда складывается ситуация, когда мимика есть, а в звуке мы эмоций не слышим. Соответственно, в случае с терменвоксом это все снимается, потому что человек отстраняется от мимики и идет в музыку, он ограничен в движениях и в контакте с внешним миром.
В случае с терменвоксом исполнитель - это часть звука, и в этом интерес. Музыка рождается без посредника – клавиши или струны. Но прелесть не только в отсутствии физического интерфейса, а в том, что человек действительно влияет всем своим существом на звук. Конечно, есть разные исполнители, разные подходы, и некоторые это игнорируют, но мы сейчас говорим скорее о том, как должно быть.
- У Вас за плечами уже, наверное, больше тысячи лекций, столько поездок… А доводилось ли играть в необычных местах или, например, экстремальных условиях?
- После одного довольно крупного и симпатичного московского фестиваля электронной музыки организаторы предложили мне выступить в Берлине. Я приехал и выступал ночью, под открытым небом. Это было интересное и яркое впечатление. Но я и раньше выступал на открытом воздухе.
Самым экстремальным с этой точки зрения, было, выступление в московском парке «Музион»… У меня есть проект «Трибархана», это два варгана и терменвокс, древние этнические и вселенский футуристический инструменты. Меня очень привлекает такой аскетизм, и звучит это очень интересно и нестандартно.
Мы играли на открытии инсталляции в парке «Музион». Был дождь, ветер. Конечно, мы стояли под козырьком, но полностью он не защищал, так что капли дождя попадали на терменвокс, и ветер чуть-чуть его потрясывал, так что это было экстремально.
- Знаю, что, помимо терменвокса, Ваш прадед играл на виолончели, а Вы - на гитаре, но, может быть, освоили и другие инструменты?
- Чуть-чуть играю на фортепиано. Моя бабушка, Наталья Львовна, по образованию пианистка и педагог по фортепиано, семья очень музыкальная, тётя была композитором, так что всё это сильно повлияло на меня.
- Лев Сергеевич прожил очень долгую жизнь, и Вам ведь довелось его застать…
- Я обычно говорю, что это он меня застал… Мы ведь прожили с ним несколько первых лет моей жизни в одной комнате. Мне тогда было всего два-три года, так что с моей стороны было бы неправильно пытаться вспоминать о том времени, но всё же терменвокс стал одним из первых музыкальных инструментов, которые я услышал. И голос Льва Сергеевича, конечно.
Сохранились фотографии, на которых видно, что я заходил к нему, в его часть комнаты, где был кусочек лаборатории - разные приборы, розетки… И вот я туда заходил и пытался что-нибудь включить.
- На какой модели терменвокса Вы играли в ролике #ВКОСМОСЕ?
- Этот ролик был создан на десятилетие «ВКонтакте» и запуск космобота Спотти на МКС. Он охватывал величайшие достижения на пути в космос, в том числе, в искусстве. Этот инструмент я использую как концертный. В России есть два таких экземпляра, один у меня, другой у Натальи Львовны.
Сейчас есть большие проблемы с концертными моделями терменвокса. Нельзя просто так пойти и повыбирать… Вот эта модель максимально хороша по звуку. Её не очень удобно перевозить из-за габаритов, но, надеюсь, в следующий раз мы всё же привезем её в Новгород.
- Если продолжать разговор о «ВКонтакте», то, судя по тому, как быстро Вы меня сегодня добавили в друзья, Вы – активный пользователь соцсетей.
- «ВКонтакте» я уже лет 8-9. А вот к «Фэйсбуку» долго не мог привыкнуть. Но сейчас мне, как читателю, больше подходит «Фэйсбук» (плюс он больше даёт в плане общения с зарубежной аудиторией), а как пользователю – «ВКонтакте» с музыкой, видео, плейлистами… Недавно зарегистрировался в Инстраграме, долго не могу понять, что там смотреть, а сейчас разобрался.
- Судя по Вашей странице «ВК», Вы, как и я, неравнодушны к сериалу «Шерлок»...
- Сначала мне рассказали о нём знакомые, я посмотрел первую серию и стал фыркать и возмущаться. Дело в том, что я с большой нежностью относился к оригинальным произведениям Конан Дойля и как таковых экранизаций не признавал, даже классическую российскую версию. Но уже на второй серии «Шерлока» меня захватило, когда всё ускорилось, когда появились чертоги разума, и всё это превратилось в такую довольно иезуитскую и изощренную игру.
Последние два сезона стали превращаться в обычный сериал. Проблема последних серий в том, что Шерлок перестал думать, поэтому и Мэри погибла. А хотелось, чтобы он думал.
Кстати, в последней серии, о сестре, он снова начал думать, но это превратилось в шизофреническое кино с японскими мотивами из фильмов ужасов.
- А как Вам финальная сцена, в которой Шерлок и его сестра общаются с помощью музыки?
- Мне понравилось. Мне кажется, что последняя серия как раз о том, что классическая музыка сильнее семплов. На протяжении фильма используются семплы Мориарти, фактически закольцованные. Это то, что используется в электронной музыке в качестве базиса для треков.
И катарсис у нас наступил в конце, когда Шерлок и его сестра стали говорить языком классической музыки. После всего, что сделала Эвер, говорить словами было уже невозможно.
- Если вернуться к теме магии и зачарованности… Одним из самых сильных моментов за всю историю проекта «Голос» для меня лично было выступление Варвары Визбор. Она словно загипнотизировала зал своим пением. Расскажите, пожалуйста, о своём сотрудничестве с Варварой, Вы ведь работали с ней над альбомом.
- Это был один из первых её альбомов, мы записывали музыку московского композитора Михаила Максимова, который довольно активно с ней сотрудничает. Я записывал партию терменвокса, но во время этой работы с Варварой не пересекался.
То, что она делает, во многом остаётся по репертуару авторской песней, но с другого ракурса. И это вызывает в среде классической авторской песни разные реакции. Но, на мой взгляд, её творчество талантливо и интересно, а споры будут всегда.
- Вы много преподаете, проводите мастер-классы, читаете лекции. Это изматывает или наоборот придаёт Вам сил?
- Общение и работа с учениками многое даёт человеку в плане иного восприятия музыкального инструмента или любого другого предмета. Конечно, это отнимает много сил. И тяжело, когда сначала у меня лекция, а потом концерт, ведь лекция тоже требует контакта с аудиторией. Но мне нравится, когда есть контакт с аудиторией, есть реакция, взаимодействие с залом – это дает силы. Здесь просто нужен баланс.
- На Вашем сайте говорится, что Вы – медиаархеолог. Что это такое?
- Не могу сказать, что я совсем уж медиаархеолог, но обыкновенно это означает, что человек занимается забытыми старыми электромузыкальными инструментами, историей медиаискусства. Почему-то считается, что медиаискусство появилось в XXI веке, но вообще-то различные эксперименты со звуком, цветом, тембрами начались довольно рано. Наиболее интересный период – до 1935 года. Поэтому для меня ранняя история электромузыкальных инструментов стала особо любимой темой лекций и исследований.
- Мы как-то с Вами разминулись в Музее музыки, Шереметевском дворце, где Вы как раз читали лекцию о них.
- Да, я стараюсь там регулярно выступать, мне очень нравится эта площадка.
- Но в самой коллекции музея мы терминовокса не увидели…
- Его пока там нет. Но надеюсь, что когда-нибудь мы его туда поместим. А вот в московском музее Глинки хранится терменвокс, переданный в 60-ые годы самим Львом Сергеевичем. Я сотрудничаю с этим музеем, мы часто проводим там концерты, программы для детей.
- Вы включаете в свои концерты не только известные музыкальные произведения разных жанров, но и импровизации.
- Мне нравится играть в формате импровизации. Иногда во время импровизации бывают моменты, когда исполнители что-то чувствуют, то, что выводит их на очень интересные музыкальные формы, интересную музыку. В этом есть момент просветления. Это особенное ощущение, когда музыка возникает на сцене здесь и сейчас, и слушатели становятся частью происходящего. При этом ты понимаешь, что эта мелодия звучит впервые.
- Ну и последний на сегодня вопрос – где в нашей стране обучают игре на терменвоксе?
- Думаю, это можно будет сделать и в Великом Новгороде. Если новгородцы проявят интерес, то я смогу приехать в ваш город на несколько дней и провести здесь школу - научу основам техники игры.
Фото: Алексей Мальчук, официальный сайт Петра Термена, официальный сайт Варвары Визбор (фотограф Олег Шаронов), сайт superpskov.ru, открытые источники интернета
Источник: Ваши Новости
