Что на самом деле происходит с русскими в Эстонии
5 апреля 2024 год, 17:58 - Общество
В подкасте «53 новостей» «А что у нас актуально?» побеседовали главный редактор сетевого издания Томас Томмингас и Оксана Пост. Гостья студии, где в конце февраля мы записали беседу, недавно навсегда покинула Эстонию, как и многие другие ее соотечественники. Причиной переезда стала государственная политика, направленная против русских. Жительница города Кейла — небольшого населенного пункта на западе Эстонии — рассказала без прикрас и очернительства о том, как живется в 2024 году в этой стране тем, кто говорит по-русски. — Вы приехали сюда, в Россию, в Великий Новгород, не совсем по своей, так скажем, воле, по своему желанию… — Или совсем не по своей воле. Если бы жизнь продолжалась такой, какой она была примерно до 2007 года, я бы сказала, что, наверное, в переезде необходимости не возникло бы. Мы родились в Эстонии, у меня муж родился в Эстонии, все дети родились там, граждане Эстонии. В принципе, жизнь была не настолько плоха, как стала сейчас, что нас и вынудило переехать. — Что же там такого плохого, ведь такая уютная страна. Я помню, когда Эстония вошла в Евросоюз, то в ней появились те сервисы, которые в других его странах, причем в, на тот момент, вполне развитых странах, не существовали. Так еще 1993-м в Эстонии начали коммуналку через интернет. А сейчас-то что? Каменный век, что ли вернулся? — Нет, в финансовом плане там так же уютно жить, как и раньше. Там стало неуютно жить в том случае, если ты русский. Для русских жизнь в Эстонии сейчас, в последние годы, стала совершенно некомфортной. — Вопрос, который мне задавали раз сто и в Эстонии, и даже, когда я сюда переехал, в Россию: «Что же вы там язык не учите?» — Это очень распространенный вопрос, и я встречный хотела бы задать: «Почему вы считаете, что мы его не учим, или мы его не знаем?» Эстонский язык мы знаем, на нем говорим прекрасно, но мы хотим оставаться русскими, сохранить русскость в себе, русскость в детях и русский язык в детях. Одно другому не мешает, не должно в принципе мешать, но случилось так, что не дают нам сохранить детей своих русскими. — Как это выражается? Это невозможность получить образование на русском? — Да, с этого года будет невозможно получить образование на русском языке. Три сотни лет существуют русские школы в Эстонии, и внезапно, с этого года, одним махом решили закрыть все русские сады и школы. Все образование переводится на эстонский язык с нулевого класса. — Такой национализм, причем не нацизм, а именно национализм, выражается так остро и может быть, в такой уродливой форме, потому что эстонцев немного — это небольшой народ? Он ощущает зажатость в рамках маленького государства, и поэтому старается инстинктивно отгородиться? — Я бы хотела даже подтвердить ваши слова о том, что да, эстонцы пытаются сохранить свой язык, свою нацию находясь рядом с огромным соседом, который, якобы, все время над ними довлеет. Но те методы, которыми они решили этого добиваться, являются принудительной ассимиляцией. Когда детей лишают родного языка, заставляя их учиться на чужом. Причем отдельно от эстонских детей. В Эстонии не хотят создавать смешанные школы. Там государство стремится сделать так, чтобы русские школы были отдельно, но в них преподавали бы на эстонском языке. Вы только задумайтесь, русские учителя для русских детей преподавать будут на эстонском языке. Но даже это не самое важное из того, что происходит сейчас в Эстонии. Это было настолько мерзко… У меня четверо детей. Эти четыре гробика… Я русская мама из Эстонии. Как я должна была воспринять такое поздравление с 8 марта от эстонского чиновника? И вот это стало таким толчком для нас, желанием нашим переехать из Эстонии, что уже никакие корни там уже нас не держали. — Почему именно Великий Новгород? — Мы сами вольны были выбрать любой регион. Замечу, в программе переселения участвует очень много регионов. Правда, не под все критерии мы можем подходить. В итоге мы выбрали Новгород, потому что у мужа здесь живет отец. Когда мы задумались о переезде, мы решили съездить на разведку, познакомиться с городом. Нам он очень понравился, пришелся по душе, потому что мы привыкли жить в таких небольших городах. В миллионнике, скажем, мы бы не смогли прижиться. А здесь очень все камерно, красиво, исторически… Так, как мы привыкли в Эстонии. В Таллинне тоже много исторических мест. Здесь я гуляю и смотрю на кремль и думаю, неужели это все моё теперь? — Не было путаницы Великого Новгорода с Нижним? — Удивительно то, что Нижний Новгород больше, но Великий Новгород — Великий. Ну да, мы немножко тоже поначалу путались. Даже, не мы, а наши родственники. «В какой там вы Новгород хотите? В Нижний?» Я говорю, нет, мы поближе, совсем рядышком с Эстонией. Если что, можем приехать в гости, и вы к нам можете приехать в гости. — Что здесь, в России, можно было бы на ваш взгляд улучшить, используя опыт жизни в Эстонии? Ведь даже Пётр I после Полтавской битвы благодарил шведов, говоря им, что они стали его учителями. — Эстонцы — мастера делать красивую картинку. У них, скажем, идешь по улице, во двор заглядываешь, и ты будешь любоваться им. Они умеют очень красиво организовать вокруг себя жизнь. И я хотела бы принести в свою новгородскую жизнь вот эту красивую картинку, чтобы люди не мусорили вокруг. Это для меня прям ножом по сердцу. У меня в соседнем доме большой бизнес-центр. И девушки, красивые, милые, молодые девушки выходят на крыльцо покурить и бросают окурки прямо на крыльце. И там скопилась уже довольно большая кучка окурков. Я каждый раз мимо прохожу и думаю: «Ну почему? Почему надо бросить эту бумажку или этот окурок, а не донести до мусорки?» Насколько красивее стал бы город без мусора. — Какова сегодня культурная и экономическая жизнь в Эстонии? — Я бы сказала, что она довольно провинциальная, местечковая. В России Новгород считается провинциальным городом. Но здесь мы наслаждаемся культурными мероприятиями, и насколько они выгодно отличаются от уровня мероприятий, проводимых в Таллине. Мы здесь просто наслаждаемся, мы впитываем, наедаемся этой культурой… В Эстонии все очень скудно. Там есть еще театры, они действуют, но им постоянно урезают финансирование. Сейчас самое важное — это министерство обороны. Отовсюду деньги берут, чтобы увеличивать его бюджет. Поэтому с культурной жизнью в Эстонии тоже уже становится как-то печально. — Какие фильмы показывают в кинотеатрах? — Смотрят американские фильмы. Французские изредка заводят… Русских вы там не найдёте. Например, я посмотрела недавно новый фильм, «Мастер и Маргариту». Сколько было споров о том, гениальный он или провальный. Но в Эстонии вы его не увидите, только потому что он русский. Даже если бы им, сказали, что режиссёр либерального толка, всё равно его там не покажут. — Но это же глупость какая-то несусветная, просто по национальному признаку решать. А что в магазинах? — Знаете, несколько лет назад был очень моден и популярен лозунг «Предпочти эстонское». То есть купи товар эстонского производства. Но сейчас эстонского производства практически нет. Сельское хозяйство уничтожено, субсидии на него практически уже закончены. Если раньше в свиноводстве в Эстонии, например, там были сотни хозяйств, то сейчас остались буквально считаные единицы. Про легендарный рыболовецкий колхоз имени Кирова даже не вспоминаем. Забудем про это. Сейчас в Эстонию продукты поступают из Европы. Эстонию готовят для того, чтобы она была рынком потребления, но не рынком производства. Эстонии при вступлении в Евросоюз поставили условие: сельское хозяйство должно быть потихонечку закрыто. — Со средних веков Эстония была, и в чём-то, кстати, и Новгород, ганзейской. И даже в новейшее время Эстония делала неплохие деньги на транзите товаров из России в Европу и обратно. Что сейчас с этим? — Такое ощущение, что сейчас в Эстонии захотели просто обрубить сук, на котором сидят. Я не знаю, что в голове у правительства, которое принимает такие решения, как обрубить транзит или отключиться от общей энергосети. — Там есть какие-то трезвомыслящие политики, которые могли бы в будущем всё-таки включить, как говорят, голову и начать договариваться с Россией, а не идти только по пути конфронтации? Или там практически будет говорить не с кем, на ваш взгляд? — В данный момент, я считаю, что, наверное, не с кем. Потому что, если политик хотя бы будет намекать на то, что он хотел бы с Россией дружить или поддерживать отношения, или, что не всё так однозначно в отношениях с Россией, то это станет его политической смертью. Сейчас любой русскоязычный политик в Эстонии, тот, который раньше поддерживал Россию, у которого были связи с ней, сейчас однозначно вынужден заявить о том, что он осуждает ее действия на Украине. И он категорически против поддерживать с ней отношения. — Кейла, небольшой городок. Это, по преимуществу, эстонский город, как, например, Нарва, преимущественно, русский город. — Да, в Кейла большинство эстонцы. Наверное, процентов, 70. Но 30 процентов русских тоже немало. — Как на таком бытовом уровне проявлялся национализм? Или люди, которые живут в одном маленьком городке, менее всего хотят найти какие-то поводы для конфликта друг с другом? — Скажу так: чем больше разнообразие национальное, тем меньше люди ищут конфликтов. Вот что я заметила в России. В России на национальной почве конфликтов я не вижу. И даже если ты приходишь куда-то и говоришь: «Я из Эстонии», то какого-то это интереса особого не вызывает. Ну вот один из Эстонии, другой из Латвии, третий из Казахстана… И в этом нет никакой разницы между людьми. А вот эстонцы по натуре свои такие… У них очень много маленьких нюансов, по которым они отличают своих от чужих. И ты можешь, допустим, говорить по-эстонски, но говорить с акцентом… — Допустим, я приеду в Кейла, зайду в магазин и заговорю по-русски. Что со мной будет? — Ничего не будет. В магазинах Кейла работают в основном русскоязычные люди. Это единственное место, где еще можно работать, потому что не так уж много платят. С вами поговорят по-русски. — Сейчас в Эстонии, где могли бы найти себя в работе, в образовании русскоязычные, граждане этой страны в том числе? Или языковой барьер как целлофановая пленка, окутывает всё и не даёт дышать русским? — Без языка вообще очень трудно. Если ты его не знаешь, то работы не найдёшь. Сейчас языковые требования ужесточаются. Я бы сказала, что практически все русское население Эстонии, в какой-то мере знает эстонский язык. Просто дело в том, что сейчас все требования всё больше ужесточаются. Например, учителям в русских школах нужно было раньше знать эстонский язык на категорию B2. Это средняя категория. А сейчас на C1 — высшая категория. Причем экзамен на С1 тоже усложняется. То есть ты уже должен знать эстонский язык на уровне родного, чтобы его сдать. — Что же помогает русским в Эстонии всё-таки сохранять идентичность? Рецепт пирожков или блинов, который в семье передаётся от бабушки к внучке? Или книжная полка, на которой стоят произведения великих русских классиков? — Наверное, упрямство. Мне недавно одна еврейка сказала: «Почему вы не хотите сразу в эстонскую школу детей отдавать? Мы, евреи, привыкли адаптироваться». Но мы, русские, не привыкли приспосабливаться. Мы из-за своего упрямства хотим оставаться русскими. Мы не умеем превращаться в кого-то другого. Русский дух, русские корни, русская культура и воспитание, очень мощны. И ты не можешь заменить русскую культуру, например, эстонской культурой. — Что сейчас с религией? Таллинн город особый для русского православия. Это родина патриарха Алексия II Ридигера. Я сам, кстати, был крещён в 14 лет в Александро-Невском кафедральном соборе на Вышгороде. — Эстонское правительство, у которого стоит цель поставить между двумя нашими общинами непреодолимый барьер, тоже понимает, что русский народ держится на православии. И сейчас начались довольно серьезные нападки на храм Александра Невского, который находится напротив здания Госдумы Эстонии. Ее депутаты видят из окон парламента православную церковь каждый день. В начале февраля выслали нашего митрополита из Эстонии. У него был вид на жительство, он гражданин России. Вид на жительство не продлили. — Если говорить всё-таки о нормализации отношений, может быть, о каком-то положительном, сигнале… Может ли всё измениться? Или этот тренд непреодолим? — Воспитание должно перевернуться на 180 градусов. То есть родители, которые внушают сейчас детям, что русский это враг, должны говорить, что русский — друг. Государственная политика должна измениться. Представьте, сколько должно произойти всего, чтобы это начало влиять на эстонское общество. Конечно, в Эстонии есть нормальные люди, простые эстонцы, которые не хотят вражды. Они понимают, что всё это насильственно, внедряется извне. Но люди настолько привыкли в этом вариться последние десятилетия, что, наверное, избавиться быстро от этого не получится. Я считаю, что добро должно побеждать, а не зло, что дружба должна побеждать, а не распри. Но, мне кажется, это всё-таки путь долгий. — А как русские в Эстонии получают информацию о России? — Российские телеканалы у нас запрещены. Провайдерам, которые раньше нам показывали их, пришло постановление российские каналы отключить. Но есть интернет. Он вездесущ, поэтому все мы прекрасно видим, что происходит в России. Мы можем смотреть в интернете любой канал. Русские в Эстонии, конечно, не отрезаны от информационного поля. Но если человек планомерно, специально не выходит на российские каналы, то он, конечно, будет вариться в своем, местном. Свободной русской журналистики в Эстонии давно нет. Причем за нее даже сажают. За свободное русское мнение. Фото: Михаил Помощиков; личный архив Оксаны Пост.
Источник: 53 новости
